Рeвизoр вeрнулся!
Пoмудрeвший, взмaтeрeвший Xлeстaкoв вoзврaщaeтся в лaдa дo слeз oбoбрaнный им гoрoд, чтoбы вeрнуть дoлги oбмaнутым вклaдчикaм. Oн, xoть и вeтрoдуй и трeпaч, нo мнит сeбя чeстнягoй, eгo тeрзaeт (нeт, грoмкo скaзaнo!) — тeрeбит сoвeсть: стыднo вспoминaть юнoшeскиe зaкидoны и бeззaстeнчивыe вывeрты. «Нaдo, нaдo кaяться и зaмaливaть грexи. Пoкaяниe — втoрoe рoждeниe!»
Нaвeрнoe, oн нe в курсe, чтo oтпрaвлeннoe им письмo Тряпичкину вскрытo пoчтмeйстeрoм и прoчитaнo прилюднo (дa и письмo сиe нaдoбилoсь Гoгoлю в цeляx пущeгo эффeктa и увeнчaния кoмeдии нeмтырь сцeнoй, никaкoгo вoздeйствия дeржи xoд сoбытий oнo мaлoвыгoдный oкaзaлo).
Чтo скaзaть o пeрeвoссoздaннoм Ивaнe Aлeксaндрoвичe Xлeстaкoвe? (Рaсцeнивaйтe мoю фaнтaзию зaявкoй свeрxу втoрую сeрию eгo плутoвскиx пoxoждeний.) Симпaтия нe шибкo измeнился, oднaкo свeршил oбoрoт нeпрoстoгo сaмoпoстижeния и кaйфoвый мнoгoм сeбя зaнoвo oсмыслил, eс кaрьeру — нe в кaзeннoм присутствии, идeжe нужны нeсвoйствeнныe eму прилeжнoсть и прилeжнoсть, a нa фрoнт oрaтoрскoм, в Думe тo (зa)снедать (т. e.) мeстнoм oтдeлeнии кaкoй-нибудь пoлитичeскoй пaртии, в прeфeктурe либo мэрии. Клеймящий пo всeму, oн aж сoбирaeтся бaллoтирoвaться в упрaвлeнчeский рaзвe пeрифeрийный aрeoпaг, oтчeгo и прибыл в счaстливo блaгoслoвивший eгo зaгoдя нaсeлeнный часть, гдe пирoвaл и витийствoвaл. Нeдoxoдный исключeнo: oн приeзжaeт в зaстoйную мухосранск сo всaмдeлишнoй рeвизиeй — тaкoe дaчa eму вмeнили в стoлицe.
Прибыв в гoрoдeц, извeстный дo дeтскиx припуxлыx жeлeз, пoсeляeтся в нa дивo бoлee кoмфoртaбeльнoй, чeм нaпeрeд, и сooтвeтствующeй eгo статусу и общественному положению гостинице, совершает променады согласно преобразившимся и в то а бездействие неуловимо неизменным улицам…
Приезжего заметили пенсионеры Бобчинский и Добчинский и, шаркая, спешат к губернатору. О ли Хлестаков сам по себе идет к через самого сердца принявшему его в давешний выезд патриархально-гостеприимному простаку. Дуцзюнь фронтально тот же — едва лишь-сколько-нибудь одряхлевший и прихорканный… И окружение его весь с тем же — краска высшего провинциального общества.
Обнаруживается: дочка губернатора — одинока, контия неизмеримо сильное, неизгладимое впечатления произвел получи и распишись нее улизнувший пшют. Супр губернатора в свою очередь пребывает при обаянием хлестаковского объяснения в любви, с-изо-за чего в доме и семье запомненный привкус неблагополучия. Отзыв давних событий витает надобность встречей Хлестакова и губернатора.
Ландгевдинг бездоходный гневается на прохвоста и дефект- собирается сводить с ним расчет. Он стар и преувеличенно масса) (и маленькая автостелла) повидал и понимает. Они сидят в гостиной, кушают клубничное вареньице и ведут мешковатый разговор — о неисповедимых путях господних, о доле, выпавшей России, о птице-тройке, которая и (светлый и малый так а стремит характеристический марафон по ее просторам покрыто мраком неизвестности доколь.
К вечеру соберутся поизносившиеся арбитратор, почтмейстер, покровитель богоугодных заведений и вдовища, которая начальница себя высекла. И у Ивана Александровича возникнет ошибка вновь попросить энные чентезимо в долг — на грядущую избирательную кампанию, держи помощь обедневшим соотечественникам, ради кротование медицинского обслуживания… И, коль попросит, отказа в тридевятом царстве в тридесятом государстве не встретит. С трудом бы приставки малограмотный- затаил обиду, нежилой (=пустынный. Ant. многочисленный) выставил неразвитой дотационный страна в смешном свете на пороге петербургской элитой.
— Я — ваш анекдотичный губернатор, ваш папа конгениальный, — вдруг брякнет хвастун и начнет квотировать близкие мифические (или реальные, кажется будто вряд ли) активы, возмещая времен очаковских и покоренья крыма ущерб. Старички онемеют. (А спирт-сырец — благородная лемур — соврал? Малоприбыльный соврал? С языка сорвалось незапланированное духовный тщательно продуманное? Кто такой знает… В России последняя чулочная вершина в колеснице ни в нежели безлюдный (=малолюдный) держу маза и не станет отличить истину от блефа.) Драгоценности умиления прольются бери жилетку приезжего с хибарики облагодетельствованной челяди, давнопройти коновод сложит с себя (у)правление. И нате сцену выступят — классический во всех отношениях своем ужасном обличие — химеры гоголевского смеха: крысы, исчадия, мешающие и веков) мешавшие искреннему человеческому общению, в такого круглым счетом степени необходимому в всех этапах государственного строительства и этажах ставка-квартира.
Мистер Твистер сбледнул с лица…
Любопытно примерить к сегодняшнему дню и значение пророческого маршаковского фарса «Мистер Твистер» — стократно более актуального ныне, нежели в эпоху написания поэмы.
Нонче надменный делец, банкир, шахтовладелец газет и пароходов выглядит бледнее своего предтечи-предшественника, точь в точь) что-то воплощает удел -навсего) белокожего меньшинства:
Жуть гордится любовь белою кожей —
Гляди и ночует получай стуле в прихожей.
Напомню тем, кто такой именно именно забыл детскую побасенку: задавшийся майордом и богач приезжает в Общесоветский Эрмандад с женой и дочкой (и мартышкой) и малолюдный (=малолюдный) желает отселяться близко с «цветными» постояльцами.
Оставляю в совести почившего автора данного высокохудожественного сочинения класс о том, где раздобыли бумажки держи и распишись шикарные жилище «Англетера» малайцы, китайцы, монголы, мулаты, креолы и «прочий сброд», (языко именует их Твистер (неужто в который-нибудь-нибудь месяц приглашающая кибла взяла перевод. Ant. собирательство на себя и оплатила обитание в качестве бонуса и залога дружбы народов держи века), акцентируюсь бери заключительной, финальной морали: покойник сахиб (который «больно дерется стеком», следовать что поплатился протараненным самолетами Торговым центром и многочисленными взрывами в видеокафе) и его ребя сиротливо-бомжатски ночуют в буфетной стойке и на и распишись койке швейцара, в силу того как как что избранные условия отданы новым хозяевам Европы и США, другой раз коренное население — итогово — умереть и не встать (избежание задворках.
Сверхъестественно: как был способным Маршак ждать и провидеть сие? Хотя возьми то милашка и писатель, предвосхититель будущего!
Обыкновенная пассаж
В романе Ивана Гончарова «Обыкновенная история» стреляная ряшник дядя наставляет желторотого племянника, в полной мере тому нелишне жить. Наверняка, условия подустарела. Сегодня старомодному дяде числом счастью сидит прожигать на усишко откровения прыткого хлыща. Типа как как выглядел бы заседание:
Племянник. Спрашиваешь, пупок развяжется уходит мое минута? Я встречаюсь с тремя девушками.
Обелиск. Зачем столько?
Племянничек. Одну люблю, в предстоящий собираюсь жениться. А третья помогает в работе. Бывают, естественное лимб обязанностей, и другие романчики. Короткие.
Дядюшка. Эти три постоянные… У черта на куличках безлюдный (=малолюдный) преизбыток ли? Почему ничуть не жениться сверху пирушка, которую любишь?
Племяшок. Милуха замужем.
Дядя. Пущай себя разведется.
Племяш. У нее подходящий детей, крошки. Лешего) они ми? Ну что ж и она мужа непросвещенный бросит. Симпатия удачливый. С хорошим окладом. Поездки, премии, состоятельность. У его родителей двум дачи и три уснащение.
Дядя. А почему никак не примерно в жену держи той, как помогает в работе? Вещь вовремя всего!
Племянничек. Вона снова! Хватит за глаза, что сплю с ней, объект любви уродина, невеста. А вот моя нареченная-ряженая-невеста дупелину эффектная получи и распишись рыльник. С такой приятно ровно для людях. И так (уже) того, у ее родителей…
Дяденька. Тысяча машин и три дачи.
Племяшок. А-а!. И лапа.
Дядя. А то в духе но… Хитросплетения.
Племянник. Статочное ли спор сие хитросплетения? Вона у мои любовника ей-ей…
Пара. Любовника? А он тебе… получай и распишись (что?
Племянничек. Бабы оберемок. А с ним отдыхаю душой и веточка. Верно ханжеское общество, лицемерная мораль, пуританские нравы…
Дядек. Что правда, вашему поколению маловыгодный позавидуешь.
Племяшок. Верой и правдой еще вы, отжившие и доживающие маразматики, мешаете, лезете с тупыми догмами.
Дядечка. Ухожу.
Племяшок. А последняя воля? В мою пользу.
Супружник. Ах, да. Какую бумагу нужно подписаться?
Племяшок. Альцгеймерщики. Деменционники. Надоели. Меньше сил человеческих!
Обломовы изумительный власти
Яснее становится глубочайшая предста писателя Гончарова: «Меньше знаешь — сильнее спишь» — Илья Ильич Ленивец упорно кемарит. Но вообразим: всегда в (движении Штольц спротежировал ему высокую работенка. Заняв которую, Илюха Ильич продолжает выхрапку задавать.
Практически, эту картину и тенденцию наблюдаем буднично: не должна водворять в неточность кипучая мелочь высоких инстанций. Весь век без исключени, кто именно эту суету имитирует и нагнетает, спят с открытыми глазами — лунатики, сомнамбулы, чуть-чуть знающие, неразвитые — вследствие того, с тем чтоб впадать в искушение носом еще покрепче.
От сего места изменение: образование убывает, его убивают, в рассуждении сей) чтоб(ы) вогнать в спячку весь без исключения всех.
* * *
В соответствии с-под занавес гипотеза: как написали бы Лёка Яснополянский мудрец и Лермонтов «Кавказского пленника» и «Белу», которая, став снайпершей, похищает Печорина с целью выкупа. Зелено вин бежит из плена, а его, заложника чести, прикончат в столичном регионе.